Очередной анонс постов блога «Ржевские истории» / Марина Иванова

Марина Иванова

19 Сентября 2021г.
0
0

Тверской поход Дмитрия Ивановича 1375 года

Значительную работу по изучению событий 1375 г. проделали тверские краеведы, ученые и специалисты. Изучение обороны Твери имеет и определенное значение для понимания развития военно-исторической мысли в части, касающейся укрепления обороноспособности русских городов. Геополитическое положение Твери было как будто предпочтительней московского. С востока, юго-востока и юга ее плотным полукольцом окружали территории, подвластные Москве. На севере и северо-западе располагались земли боярского Новгорода, где Торжок и Бежецкий Верх становились "горячей точкой" в любом конфликте. И только на западе к тверскому княжеству примыкали земли Белоруссии, входящие в состав Литовского княжества. При этом, находясь в центре этнически однородных земель, Михаил Тверской рассчитывал быть не столько объединительным, сколько руководящим центром всех русских земель.

По территории княжества протекала Волга, причем текла она в меридиональном направлении и была судоходна от Ржева. Литовские купцы платили пошлины в Старице и Кашине, то есть минуя Москву, Литва по Волге торговала с Ордой, Востоком. Грамота 1316 г. говорит о значительных средствах, которые "прокручивала" Тверь. Не случайно, в течение XIV в. в тверском княжестве в границах конца XIII в. было основано 13 городов, 9 из которых были торгово-ремесленные, располагаясь на Волге. Прельщали соседей и богатые почвы московско-тверского пограничья. В результате такое положение Твери делало ее объектом нападений Литвы, Северо-Восточной Руси и Новгорода: с середины XIII до конца XIV в. новгородцы нападали на Тверь трижды, литовцы четырежды, а Северо-Восточная Русь - шесть раз.

Если представленный анонс этого поста вас заинтересовал, с его полным текстом можно ознакомиться на нашем блоге: https://sites.google.com/

Члены семьи Волосковых в приключенческой повести Ю. М. Кларо́ва «Сафьяновый портфель»

Приехал Норыгин-младший с одним неказистым сундучком, но в нем оказалось достаточно денег, чтобы купить во Ржеве в Князь-Димитровской части города, расположенной по левому берегу Волги, двухэтажный каменный дом и открыть лучшую в Князь-Димитровской стороне мясную лавку.

Ни к красильному делу, ни к коврам сын Норыгина никакой склонности не имел. Тем не менее среди его гостей было много красильщиков и тех, кто занимался коврами, в том числе и Алексей Волосков, владелец известного на всю Россию ржевского красильного завода. Объяснялось это не столько уважением к памяти Варфоломея Акимовича Норыгина, сколько тем, что поговаривали, будто в сундучке, привезенном Иваном в родной Ржев, были не только деньги, но и сафьяновый портфель, где хранились записи его покойного отца. Охотников заполучить эти записи было очень много, значительно больше тех, кто позднее хотел узнать секрет волосковского кармина. Но и тем, и другим в одинаковой степени не повезло.

А в семидесятые годы в Томске в лавке купца Рыкова стала продаваться исключительной красоты и стойкости синяя краска, ни в чем не уступающая индиго, но в два раза дешевле его. Как выяснилось, изготавливал эту краску для Рыкова ссыльный народник студент-химик Аистов, являвшийся, кстати говоря, уроженцем все того же Ржева, которому, видно, самой судьбой было предопределено сыграть немалую роль в красильном деле России.

Отбыв положенный ему срок ссылки, Аистов вернулся в родной Ржев. Тяжело больной, он больше политической деятельностью не занимался, но красильное дело не бросил: оно до самой смерти кормило его и его семью. Дело было не ахти какое большое - ни одного наемного работника, только свои. Но заработка на безбедное существование вполне хватало. Любопытно, что Аистов не скрывал, что пользуется изобретением Варфоломея Акимовича Норыгина, и называл свою краску “норыгинкой”. Но больше из него ничего выпытать не могли. А ведь самым интересным было - каким образом к нему попал рецепт изготовления этой краски.

«Дэйли Бостон Глоуб», 6 ноября 1942 года. На Ржевском фронте с Красной Армией.

Потом, отвечая на наш вопрос, она рассказала:

- Одна соседка наша пошла в партизаны. Немцы ее убили. Еще одну девушку, мы с ней очень дружили, немцы посадили в тюрьму. Не знаю, что они с ней делали там, но она себе после этого вены порезала. Тут я спросил, сколько человек немцы убили в этом районе.

128 убитых

- В нашем районе убили 128 человек, - говорит Антонина. - Восемнадцать из них повесили. И большинство не были партизанами. Они вообще ни в чем не виноваты. Одного мужика по фамилии Тишкин вешали шесть раз. Каждый раз люди успевали снять его с веревки - тогда приходили немцы и снова его вешали.

Была еще девушка-партизанка. Она все кричала: «Да здравствует СССР!» Ей отрезали язык, а потом застрелили.

- Так и было! - восклицает Рубцова-мать. - Мне рассказывали люди, которые там были. Немцы наших убивали почти всегда на глазах у всей деревни.

- В соседней деревне Луковниково фашисты обвинили мальчика в том, что он украл еду, - продолжала Антонина, - но он убежал. На глазах у всех повесили его отца и оставили тело висеть еще четыре дня. В другой деревне повесили 8-летнего мальца, у которого в кармане нашли нож. А одного мужика, у которого в карманах нашли телефонный провод, повесили на деревне прямо перед нашим домом.

Пока Антонина и Галина рассказывали, мы узнали, что единственный сын мамы Рубцовой, брат Антонины, ушел на фронт и числится пропавшим без вести уже много месяцев. Уже шесть месяцев нет вестей от мужа Антонины. Муж Галины, естественно, тоже на фронте.

Гоголь в Ржеве в 1849 году: о неизвестной поездке писателя

Добавим, что, вероятно, в середине февраля 1850 г. на одном из вечеров у С.П. Шевырева Гоголь через своего давнего приятеля, профессора архитектуры Ф. Ф. Рихтера познакомился с юным воспитанником Архитектурной школы при Московской Дворцовой конторе, известным впоследствии архитектором В.О. Шервудом (в юности Шервуд зарабатывал на жизнь уроками, позднее стал автором проекта здания Исторического музея на Красной площади и др.) [2, т. 3, с. 712-718]. В те самые дни, когда Шервуду довелось впервые увидеть знаменитого писателя, в гоголевской записной книжке 1842-1851 гг. появилась запись, свидетельствующая о внимании Гоголя к архитектуре строившегося тогда во Ржеве, по почину отца Матфея, Вознесенского собора.

Автором этого проекта был архитектор К. А. Тон; строителем храма (законченного в 1855 г.) - бывший старообрядец купец П. Ф. Сафонов, которого отец Матфей в 1844 г. присоединил к Православию. В том же 1844 г. и была начата постройка храма, продолжение которой мог наблюдать спустя пять лет Гоголь. В начале следующего года (по-видимому, в период нового приезда отца Матфея в Москву в середине февраля 1850 г.) Гоголь в записной книжке пометил: «Шевыреву о Рихтере. У Рихтера о школах архитектур<ы> и рисованья и юношах, годных в учители, о бедных, дающих уроки рисованья... <...> Шервут. <...> Рихтеру о Тоне и Ржевской цер<кви>» [4, т. 9, с. 674]. С 1841 г. Ф. Ф. Рихтер работал с К.А. Тоном над восстановлением Московского Кремля после пожара 1812 г., в частности, над сооружением Большого Кремлёвского дворца, торжественное освящение которого состоялось в пасхальную ночь 3 апреля 1849 г.